ИЛЛЮЗИИ И РЕАЛЬНОСТЬ
Многие авторитетные фигуры современной России утверждают, что формирование национальной идентичности является средством борьбы с ксенофобией. Но так ли обстоит дело на самом деле? Не обособляет ли национальная идентичность людей, внося раскол в российское общество?
На вопрос нашего читателя отвечает доктор философских наук, профессор РГСУ Ибрагим Меликов.
Действительно, в последнее время в России обострился вопрос о национальной идентичности. В этом нет ничего удивительного в свете процессов глобализации, в которые вынуждена втягиваться Россия. Это, казалось бы, естественная и вполне здоровая реакция на происходящие процессы, проявление, можно сказать, инстинкта самосохранения. Однако при этом забывается одна существенная черта, присущая человеческой психологии. Как только люди начинают рассуждать о своих особенностях, они, как правило, моментально начинают противопоставлять себя остальным. Если мы такие особенные и неповторимые, значит, предполагается, что мы лучше, а другие – хуже. Формирование национальной идентичности становится как раз средством утверждения и углубления ксенофобии.
Достаточно для этого обратиться от теоретических построений к самой общественной реальности. На чем строят свою идеологию националисты, шовинисты, фашисты и прочие ксенофобы? Именно на идее своей национальной исключительности. О чем, кроме как о формировании национальной идентичности, говорит листовка, наклеенная на фонарный столб сегодняшней Москвы: «Оставайся белым. Помни о предках»? Но для чего это нужно? Неужели для борьбы с ксенофобией? Или все же для борьбы с чужими? Думается, в условиях современной напряженной межэтнической ситуации ответ на этот вопрос вполне понятен.
Говорит ли это все о том, что осознание своей национальной идентичности так уж аморально? Конечно же нет. Все дело, как обычно и бывает, в акцентах и, казалось бы, в мелочах. Но мелочи – это то, на что не обращает внимание обыватель, но из чего строит систему профессионал. Вспомните Шерлока Холмса, который на основе мелочей восстанавливал всю картину преступления. А хороший врач на основе какой-то несущественной на первый взгляд детали может поставить точный диагноз, который невозможно порой установить самыми серьезными современными средствами. Мелочи на самом деле – достаточно эффективное средство диагностики. Они, как капля, отражают целый океан, молчаливо свидетельствуют о цели и предназначении того или иного явления. Но, как заметил еще Ф.Тютчев, лишь молчание понятно говорит.
В человеческих поступках все дело заключается не в том, что человек делает и говорит, а для чего, в каком смысле, ради чего. Все упирается, иначе говоря, в смысл, который человек вкладывает в свои слова и поступки. Его-то и выдают детали и акценты. Соответственно можно говорить о национальной идентичности в контексте формирования ксенофобии и о национальной идентичности в контексте межэтнической коммуникации и борьбы с ксенофобией.
Безусловно, сами по себе историческая память народа и осознание своих этнических особенностей – это явления глубоко нравственные и возвышенные. Чем больше народ знает о себе, тем глубже развивается его культура. И формирование национальной идентичности само по себе не предполагает неприязни к другим народам. И даже порой действительно становится средством противодействия ксенофобии, поскольку самобытность предполагает именно взаимодействие и взаимообогащение культур.
Однако все одухотворенные идеи остаются таковыми только в том случае, если становятся самоцелью. Но нужно помнить, что в политической, а вслед за ней и во всей социальной жизни мало что выступает в том виде, в каком провозглашается. Как правило, возвышенные и привлекательные идеи становятся прикрытием для неприглядных замыслов. Если принимать провозглашаемые лозунги за чистую монету, то общество предстанет чуть ли не земным раем, образованным из святых. Только действительность рассеивает эти наивные иллюзии.
8 декабря 2008 г.
(источник: Интернет-версия газеты «Азербайджанский конгресс»)