Головосек — праздник народного календаря у славян, приуроченный к христианскому празднику Усекновение главы Иоанна Предтечи, который отмечается на 29 августа (11 сентября). В этот день «мужик осень встречает, баба своё — бабье лето начинает». Начинали убирать репу. «Репный праздник» отмечается без песен и танцев, но обильной едой, угощением нищих и странников. Если на Ивана Купалу собирают преимущественно травы, то на Ивана постного — лечебные коренья.
Иоанну Крестителю молятся от головной боли и за детей.
Считается концом лета и началом осени, когда небо, земля и вода «рассекаются», и наступает похолодание. «С Иван-поста мужик осень встречает, баба своё бабье лето начинает». Во время праздника соблюдают строгий пост и полный отказ от работы ради здоровья людей и скота.
В этот день остерегались ходить в лес, так как считали, что тогда змеи уходят в свои норы, под землю. Болгары верили, что вместе со змеями уходят из водоемов, полей и лесов самовилы, самодивы и другие злые духи.
Усекновение считалось одним из самых опасных праздников: ребёнок, родившийся в этот день, будет несчастным, а полученная в этот день рана не заживёт (южно-славянское поверье). В тот день недели, на который оно пришлось, целый год не начинали никаких важных дел (пахоты, сева, не отправлялись в путь, не устраивали свадьбы). Македонцы не кроили в такой день одежду, боснийцы не начинали снование, боясь что всё сшитое, вытканное или скроенное «посечётся». Сербские женщины на Усекновение не расчёсывали волос, чтобы волосы «не секлись»
До двадцатых годов XIX-го столетия, на Руси соблюдался особый праздничный обряд, приурочивавшийся ко дню 29-го августа. Молодёжь сходилась со всего села к околице. Приносилась туда — заранее кем-нибудь из старых людей накануне приготовленная — глиняная, одетая в холщевый саван, кукла в рост человеческий. Особенностью этой куклы было то, что она делалась без головы. Эту безголовую куклу поднимали две молодые девушки и бережно молча несли на руках впереди толпы к реке, где на самом крутом берегу, останавливались и клали свою ношу наземь. Вся толпа начинала причитать над куклой, как над дорогим и близким ей покойником. Причиталось особыми причетами. По прошествии некоторого времени, оплаканного глиняного покойника поднимали на руки двое молодых парней и при вопле толпы — с размаху бросали в воду. Этот обезглавленный человек в саване олицетворял св. Иоанна Крестителя, нераздельно сливавшегося в народном воображении с побежденным тёмными силами красным летом.
