Часовня-памятник во имя святого равноапостольного князя владимира. Люйшунь (бывш. Порт-Артур), Китай
В часовне находилась символическая модель Голгофы, две хоругви, три серебряных и несколько металлических венков, возложенных в разное время на могилы воинов их соотечественниками, в том числе «чудной работы» серебряные венки от императора и императрицы. Голгофа напоминала о подвиге Христа, совершенном во искупление человеческих грехов, подобно тому, как русские воины приняли смерть во имя православной веры, царя и Отечества. Облик часовни никак не связан с византийской темой, несмотря на освящение в память князя Владимира, которому принадлежала заслуга введения христианства на Руси и превращение ее в государственную религию. Возведенная на месте исторического события, она была призвана, прежде всего, обозначить мемориальность места. Идеи же реализовать в архитектуре смысл посвящения часовни святому Владимиру, как видно, не было изначально. Не исключено, что объем русской православной часовни был согласован с японцами, дабы она не превосходила размерами памятника, установленного в 1908 самими японцами. Возможно, русские строители сознательно, из морально-этических соображений, ограничились небольшой постройкой. Так или иначе, обошлись самым необходимым. Сугубо рациональный, прямоугольный в плане объем (здесь же сторожка и жилище смотрителя кладбища) украшает лишь небольшое круглое мозаичное панно с образом Богоматери в шипцовом аттике над южным входом и венчающая его луковичная главка. Установлено, что изображение Девы Марии (так буквенно обозначено на панно) – копия фрагмента композиции «Неопалимая купина», установленной в северной арке церкви Воскресение Христова («Спасе на крови») в С.-Петербурге. Разница заключается в характере набора смальты, цвете нимба, одеяния и написания букв. Для фона «порт-артурской» Девы Марии использована золотая смальта (кантарель), для нимба тянутая. Для лика и одежды, вероятно, была применена колотая с подточкой смальта. Весь набор осуществлен в металлическую сковороду, что часто практиковалось. Это удобно для транспортировки и для установки небольших произведений. Автор оригинала – художник В. В. Беляев, который сотрудничал с С.-Петербургской мозаичной мастерской Фроловых на протяжении многих лет. Беляев мог повторить фрагмент собственной композиции для порт-артурского заказа, мог это сделать какой-либо другой художник, включая самого В. А. Фролова (атрибуция мозаичного панно осуществлена внуком и полным тезкой Фролова).
